Чем опасно употребление мяса и овощей, выращенных с применением антибиотиков и химикатов, и почему важно развивать органическое сельское хозяйство? На эти и другие вопросы ответил председатель правления Союза органического земледелия Сергей Коршунов.
Об опасностях и последствиях употребления сельхозпродукции, выращенной на антибиотиках и химикатах, АиФ.ru поговорил спредседателем правления Союза органического земледелия Сергеем Коршуновым.
Елена Трегубова, АиФ.ru: Недавно президент Владимир Путин говорил, что производство органической продукции имеет положительное влияние на здоровье населения. Почему важно развивать органическое сельское хозяйство?
Сергей Коршунов: В первую очередь органическое земледелие отличается от традиционного интенсивного земледелия агроэкологией: оно направлено на здоровье почв, экосистем и людей. При его производстве не употребляются пестициды и гербициды, не используются химические средства защиты растений, генномодифицированные гибриды, антибиотики, гормоны роста, пищевые добавки. При этом методе снижается антропогенная нагрузка на окружающий ландшафт, то есть он сохраняет свою идентичность. Это очень важно для потребителей: мы с вами получаем продукцию, которая не содержит потенциально вредных химических веществ, при этом у неё более богатый биологический потенциал.
Регулярное потребление продуктов, выращенных с использованием химикатов, имеет накопительный эффект, и со временем у человека снижается иммунитет.
— Чем опасны для человека химикаты, на которых выращиваются овощи и фрукты?
— В 2011 году воздействие отдельных химических веществ, находящихся в окружающей и производственной среде, обусловило в мировом масштабе 4,9 млн случаев смерти.
Химические вещества, которые применяются в пестицидах и гербицидах, убивают вредные растения и насекомых: это самые настоящие яды! Допустим, фермер работает с ядом, который убивает грызунов в пшенице. Грызуны, как мы знаем, тоже млекопитающие. Разница в том, что грызуна можно убить маленьким количеством яда, человека — большим. Но регулярное потребление продуктов, выращенных с использованием химикатов, имеет накопительный эффект, и со временем у человека снижается иммунитет. Он становится уязвимым для целого букета болезней, включая сердечно-сосудистые, онкологию, аллергию. Сейчас аллергиков (в том числе и в малых городах) гораздо больше, чем было 50 лет назад. Остаточные количества пестицидов могут встречаться практически в любых продуктах: овощах, фруктах, соках, вине, мясе, яйцах, молоке, рыбе и хлебобулочных изделиях.
Ещё одна опасная для здоровья вещь — это потенциальные канцерогены. Почему потенциальные? Потому что одни исследования говорят, что они являются канцерогенами, а другие — нет. В любом случае на длинном горизонте потребление их небезопасно. Даже при потреблении в небольших дозах эти вещества накапливаются в организме и впоследствии могут способствовать возникновению опухолей.
— Как понять, можно ли отравиться той или иной продукцией?
— Если хозяйство ведёт свою деятельность в соответствии с законодательством, все технологические параметры соблюдаются, то продукцией интенсивного сельского хозяйства вы отравиться не сможете, за исключением каких-то случаев индивидуальных аллергических реакций. Это бывает с овощами, которые вбирают в себя много влаги. Например, с дынями или арбузами, где количество влаги приближается к 95-97 %. Также ягоды и огурцы вбирают в себя огромное количество азота из почвы. Он образуется там и превращается в нитраты. И эти нитраты мы с вами потребляем. А по каким-то другим овощным культурам, например, по картошке, такого нет. Там тоже может быть превышение ПДК по разным химическим элементам, но всё-таки не настолько сильное.
— А в традиционном животноводстве какие опасности кроются?
— В органическом животноводстве действует запрет на использование гормонов роста, стимуляторов роста и антибиотиков как профилактических средств. В традиционном животноводстве без антибиотиков не обойтись в первую очередь для интенсивных животноводческих пород: это мясо птицы и мясо свиньи. Это, по сути, модифицированные породы. Они растут очень быстро. И это скученное содержание животных: если пошла какая-то болезнь, то это эпидемия. А это означает, что надо убивать весь птичник, проще говоря, уничтожать всё хозяйство. Это, естественно, огромные потери.
Им всем постоянно даётся антибиотик, — сегодня один, завтра другой — чтобы у них не было резистентности. Даже на таких коротких сроках, какие живут эти животные (3-4 месяца для птицы, полгода для свиньи), им дают антибиотики. В России гормон роста запрещён, но, если где-то за границей, в странах Третьего мира, например, питаться мясом животных, выращенных на гормонах или их аналогах, всё это автоматом окажется в организме человека. Проще говоря, потребитель получит гормональную терапию, которая может привести к серьёзным нарушениям всей эндокринной системы, увеличению мышечной массы и внутримышечного жира. Когда мы видим толстых людей, это вовсе не означает, что у них плохой метаболизм от природы, вполне возможно, что их ожирение вызвано гормональными изменениями от употребления подобной пищи. Есть множество исследований, доказывающих, что такая пища также повышает риск сердечно-сосудистых заболеваний.
С мясом антибиотики попадают к нам в организм. В результате у человека вырабатывается резистентность к антибиотикам. Ученые говорят о том, что человечество может оказаться в доантибиотиковой эре.
— В России гормоны роста в сельском хозяйстве запрещены, но не запрещено использование антибиотиков. Чем они могут быть опасны для человека?
— 50 % существующих антибиотиков используются в сельском хозяйстве. Антибиотики используются в животноводстве для лечения, в качестве стимуляторов роста, в кормовых добавках. В растениеводстве и садоводстве — для лечения болезней, профилактики, для увеличения срока хранения готовой продукции, для стимуляции роста. Кроме того, антибиотики употребляются для консервирования продуктов.
Мы потребляем мясо, которое в себе содержит уже целый набор антибиотиков, это называется «пассивное употребление». Антибиотики, которыми лечат пневмонию, бронхит, ангину и ещё целый ряд серьёзных заболеваний, дают животным в качестве профилактики. С этим мясом антибиотики попадают к нам в организм. В результате у человека вырабатывается резистентность к антибиотикам. И, когда мы подхватываем грипп или бактериальное заболевание и хотим, например, стафилококк золотистый убить антибиотиком, у нас не получится. Почему? Потому что произошло привыкание организма. Учёные говорят о том, что человечество может оказаться в доантибиотиковой эре.
Органическое сельское хозяйство — это новый рынок экспорта для наших производителей. Сегодня мы спрос на экспорт можем удовлетворить лишь на 5%.
— А как вообще в нашей стране обстоит ситуация с органическим сельским хозяйством по сравнению с общемировой практикой?
— По данным иностранных исследовательских компаний, на сегодняшний день только 0,2 % от всех сельхозугодий России — 384 тыс. га — сертифицированы как органические. Это ничтожно мало. Рынок органической продукции в России составляет 120 млн долларов, из них больше 90 % — импорт.
Органическое сельское хозяйство сегодня практикуется в 172 странах. Объём мирового рынка органических продуктов питания — 80 миллиардов долларов. Глобальный рынок органических продуктов сильно фрагментирован, с каждым годом конкуренция на нём растёт. Отсутствие свободных сельхозземель является тормозом рынка. Это увеличивает шансы России в ближайшие годы начать активно завоёвывать новый рынок. Сейчас в данном секторе доминирует Североамериканский регион, на него приходится около половины от общего объёма доходов. Доля ЕС составляет 44 %. Однако наибольший потенциал роста в Азиатско-Тихоокеанском регионе. России выгодно выстраивать партнёрские отношения в сфере органического сельского хозяйства с соседним Китаем. Органическое сельское хозяйство — это новый рынок экспорта для наших производителей. Сегодня мы спрос на экспорт можем удовлетворить лишь на 5 %. Наценка на экспортную органическую сельхозпродукцию по сравнению с традиционной составляет в среднем 60-100 %. Например, в сезоне 2017 года 100 % надбавки в цене готовы давать на сертифицированную органическую сою и кукурузу, 60 % — на просо и гречиху.
При правильной технологии у нас в России можно добиться такой же урожайности в органическом сельхозпроизводстве, как и в традиционном. Срок переходного периода — 3 года.
Если говорить о том, что сегодня может стать драйвером для отрасли в России, то это либо повышение технологического и научного уровня в традиционном сельском хозяйстве, либо органика. Причём это не взаимоисключающие, а взаимодополняющие направления движения.
Что касается наших соседей по ЕврАзЭС, то в 2013 году закон об органическом земледелии был принят в Казахстане, после чего производители животноводческой продукции увеличили свой экспорт. Такие законы существуют в Киргизии, Армении, они активно продают свою продукцию за рубеж: казахи и киргизы — в Китай, армяне — в Евросоюз.
Много лет закон об органике существует на Украине, и, несмотря на падение экспорта из-за политико-экономического кризиса, экспорт органической продукции в прошлом году вырос в полтора раза. В июле-ноябре 2016 Украина экспортировала 34,2 тыс. тонн органической пшеницы. Основными импортёрами украинского зерна являются Германия, Великобритания, Нидерланды и Италия.
— Вы говорите, что закон об органическом земледелии действует на Украине и в Киргизии, а у нас его пока нет. Какие сложности создаёт его отсутствие в России?
— У нас сложилась такая ситуация, когда производителю выгоднее экспортировать своё органическое сырьё за границу, чем продавать готовый продукт здесь. Поясню. Допустим, есть фермер Вася из Мордовии, он выращивает гречку. У него есть европейский органический сертификат на эту гречку. И он размещает на упаковке значок, указывающий на то, что это органическая культура. А есть фермер Петя из Пензы, и он делает обычную гречку. Сертификата у него нет, но он всё равно размещает на упаковке значок с надписью «organic». Цена гречки Васи может отличаться от цены гречки Пети, как и себестоимость. Соответственно, потребитель предпочтёт ту крупу, которая дешевле, на ней же тоже написано, что она «органическая».
Пока нет закона, который регулирует деятельность органических производителей, продавать здесь продукцию собственного производства невыгодно. Экспортируя сырьё, производители получают больше денег, чем если бы они потратили здесь время на производство готовой продукции, а потом конкурировали бы с недобросовестными производителями.
— А покупатель может как-то сам определить, органическая перед ним гречка или обыкновенная?
— Для обычного покупателя это сложно. Надо разбираться в маркировках и общепринятых международных системах сертификации. Может понять только тот покупатель, который давно и плотно увлекается темой органического питания.
— Органическими продуктами, как правило, занимаются небольшие хозяйства. Как они смогут конкурировать с гигантами, которые продолжают использовать те же антибиотики?
— Они имеют шанс выделить свою продукцию повышенными требованиями к качеству и получать за это надбавку в цене. Сертификат органической продукции означает, что её на всех этапах — от поля до прилавка — проверил инспектор сертифицирующего органа. Просто фермерская продукция такого статуса не имеет и ничего покупателю не гарантирует. Кооперация у нас развития не получила, несмотря на то, что государство действительно помогает производителям и в этом плане поддержку оказывает очень серьёзную. Производителям необходимо работать на повышение покупательской лояльности. Только при наличии сертификата органической продукции покупатель может быть уверен, что товары действительно соответствуют критериям, предъявляемым к биопродукции.
— Для выращивания органических продуктов требуется больше сил и ресурсов, и риски здесь выше, чем в традиционном сельском хозяйстве. Логично, что это всё закладывается в стоимость. Такие товары могут быть дешёвыми для потребителя?
— Смотрите. Десять лет назад органические продукты стоили на 50-60 % дороже традиционных. Сейчас ситуация кардинально другая: органический продукт в цене может отличаться на 5-10 %, не больше. С чем это связано? Прежде всего это эффективность производства органической продукции, которая очень сильно вырастает после первого цикла севооборота. То есть через пять-семь лет производитель выходит на практически гарантированный результат. За счёт того, что он провёл определённое количество циклов севооборота, он правильно работал со своей почвой, правильно работал с теми культурами, которые у него растут. Всё это приводит к тому, что у него повышается эффективность. Он снижает количество химических обработок.
Кроме того, следует понимать, что количество таких производителей увеличивается. И они между собой вступают в очень серьёзную конкуренцию. В результате для потребителя, особенно в Евросоюзе, органическая продукция сегодня, в принципе, сопоставима по цене с обычной, традиционной.
В Европе, кстати, есть ещё и параллельное движение со стороны традиционного сельского хозяйства, которое связано с агроэкологией и со здоровьем населения. Когда европейцы увидели, насколько потребление органической сельхозпродукции улучшает ситуацию с экологией, со здоровьем населения, они стали усиленно контролировать обычное сельское хозяйство. Я имею в виду снижение разрешённых норм использования пестицидов, гербицидов, антибиотиков, гормонов роста, контроль условий содержания животных. Можно сказать, что в ЕС эти виды продукции очень сильно сближаются.
— Россия может пойти по пути Евросоюза?
— Мне кажется, что Россия скорее пойдёт по пути Штатов. Там не настолько жёстко, как в ЕС, регламентируется традиционное сельское хозяйство. В США есть крупные компании, занимающиеся традиционным сельским хозяйством. И повредить им — это повредить экономике. Они ведь производят огромное количество дешёвого мяса и обеспечивают рабочими местами огромное количество людей. Миллионы людей, которые получают зарплату, платят налоги. Вредить таким предприятиям американские власти ни в коем случае не хотят.
Комментариев нет:
Отправить комментарий