По данным исследования РБК, средняя заработная плата юрюзанцев равна 1,8 прожиточного минимума. А это значит, жители 12-тысячного городка не получают даже десяти тысяч рублей в месяц.
Ещё тридцать лет назад город Юрюзань Челябинской области был знаменит на всю страну: здесь выпускались одноимённые холодильники, мечта каждого советского человека. Сейчас Юрюзань прославилась другим: по данным портала РБК, составившего рейтинг самых бедных и богатых городов страны, Юрюзань — один из самых нищих.
Трасса М5, прозванная в народе «дорогой смерти» из-за бешеного количества аварий на ней, сегодня в наихудшем своём состоянии. Чтобы проехать из областного Челябинска до небольшой Юрюзани, нужно преодолеть всего чуть больше двухсот километров. Но дорожные работы идут через каждые пару километров, трасса то сужается, то завалена ветками с окрестных деревьев, побитых грозой, то похожа на шахматную доску от количества едва держащихся заплат. Пролетающие навстречу фуры пыхтят и едко пахнут. В горных районах идёт дождь, небо серое, настроение безрадостное.
На подъезде же к Юрюзани предстаёт удивительная картина: вдоль трассы стоят торговцы, раскинуты лавки. Да не какие-то скромные палатки, которые бабушки с пирожками уносят домой, а утром возвращают вновь. Здешние торговые павильоны, практически как в какой-нибудь Турции, предлагают «прикупить местного колорита». Именно так, приняв нас за туристов, нахваливает свой товар юрюзанец Миша: «А вот самовар, не хотите ли? Нигде такой не найдёте. Пятидесятые годы, работает только ну! Нет, не новодел, что вы, я его привёл в приличный вид. Отреставрировал. И отдаю всего-навсего за шесть тысяч. В вашей Москве такого точно нет».
Вслед за Мишей проезжающих туристов и дальнобойщиков заманивают другие продавцы. Товар у всех примерно один: пневматическое оружие, сувениры из уральских самоцветов, магниты на холодильник, детские плюшевые игрушки. Но больше всего у лавок каждого продавца стоит новёхоньких, поблёскивающих на солнце самогонных аппаратов. Есть те, что поменьше, есть большие, почти промышленные. Стоимость — от двух с половиной до десяти тысяч рублей. Удивительное дело, смеются мужики, чего ж у всех проезжающих именно этот товар вызывает такую бурю эмоций?! Что же вы, самогон никогда не пили? Или думаете, он не востребован нынче, в кризис? И все в деревнях бегут за водкой за двести рублей бутылка? Как бы не так!
По словам торговцев, самый покупаемый товар производит не абы кто, а заводик в соседнем Катав-Ивановске. И называется аппарат — «дистиллятор бытовой», а потому разрешён, разумеется, к производству, продаже и использованию. Что ещё, кроме как самогон гнать, можно делать этим творением инженерной мысли, мужики сказать затрудняются. Но уверяют: если б не оно, давно б пол-Юрюзани с голоду померло. Именно самогонные аппараты вкупе с сувенирами и безделушками кормят старинный уральский городок.
«Был завод, жил город»
Стела с названием города как будто отделяет въезжающего с трассы от внешнего мира. Город, раскинувшийся впереди, удручает. «Ресторан» значится на железнодорожном вагончике не самого презентабельного вида; непролазная грязь ведёт вдоль основной дороги; старые, разрушенные дома с зияющей пустотой вместо окон граничат с новёхоньким, крутым автоцентром, вызывающим на фоне общей картины недоумение: он здесь зачем?
Дома есть разные, яркие, расписные. Есть и убогие, покосившиеся, заставляющие думать: интересно, старые они или старинные? Здесь есть представительства большинства крупнейших банков, но посещаемая каждым местным почта ютится в комнатке на втором этаже дворца культуры. Но более всего удивляет другое: улицы пусты, здесь почти нет людей. На одной из остановок стоят женщина и двое молодых ребят. Объехав полгорода, видим лишь пожилых юрюзанцев, неспешно бредущих из магазина в магазин.
«Так уехали все, на трассу, работать, — смеётся, прикрыв беззубый рот рукой, старый дед. — Торгуют они на дороге все. А те, что не торгует, работать уезжает в Трёхгорный. Был жив наш завод — был жив город. А нынче всё, торгаши только и несут в семьи деньги. Ага, ещё сады кормят, натуральное хозяйство практически. Как в учебнике истории, ничего не покупаем. Денег нет, вырастил хрен да морковку, вот их и гложем».
Юрюзань как зеркало жизни страны
Старик не далёк от истины. Как значится в многочисленных трудах местных историков, Юрюзань и была основана как завод. В середине ХVIII века два сибирских купца Иван Твердышев и Иван Мясников основали на берегу горной реки Катав по указу императрицы Елизаветы Петровны от 23 мая 1755 года «железовододействуемый» завод. Река и имена владельцев-основателей дали ему имя Катав-Ивановский. Завод стал плавить чугун. Весной 1758 года Твердышев и Мясников обратились с просьбой в Сенат, чтобы им позволили построить завод на реке Юрюзань по соседству с существующим. Эта просьба была удовлетворена. В Указе правительствующего Сената, подписанном и скреплённом печатью императрицы Елизаветы, говорилось: «...Приказали по тому его асессора Твердышева прошению при вышеозначенной, зачатой им обще с товарищем его Мясниковым в Оренбургской губернии строением на речке Юрюзане плотине для перековки чугуна в железо от 10 до 15 молотов или более, сколько та речка поднять может, сделать дозволить». Сначала завод перековывал в чугун катавский металл. А потом и сам стал лить чугун.
Все события, происходящие в стране, отражались и на юрюзанском заводе. Во время войны под предводительством Емельяна Пугачёва завод был практически разрушен. Позже восстановлен, и его предназначение ярко проявилось во время войны с Наполеоном. В 1812 году в Юрюзани было отлито 1800 пушечных ядер, 650 бомб и 2 тысячи гранат для русской армии. В 1813 году Юрюзань-Ивановский завод изготовил 4888 ядер и 1200 бомб.
Крепостные завода не единожды поднимались на борьбу за свои права. В начале ХХ века здесь вспыхивали революционные восстания. Металлургическим предприятием Юрюзанский завод был полтора века. Высококачественный металл выплавлялся в мартеновской печи. Однако Юрюзанский завод не выдержал конкуренции. В начале 1908 г. по приказу князя завод был остановлен . А затем началось его варварское разрушение и продажа оборудования на металлолом. От окончательного уничтожения завод спасла Октябрьская революция.
Во время Великой Отечественной Юрюзанский завод давал стране патроны. В сентябре 1941 г. в Юрюзань было эвакуировано из Тулы оборудование патронного завода № 38, вместе с ним приехали сотни эвакуированных туляков со своими семьями. После войны заводчане стали выпускать оборудование для тракторов и комбайнов. С начала 1960-х годов Юрюзань стал массово производить холодильники. Иметь «Юрюзань» было мечтой любой советской семьи, так же как, например, мебельную стенку или цветной телевизор. 18 мая 1972 года в заводской музей был торжественно доставлен миллионный холодильник.
Реформы 1990-х годов отразились на производстве холодильников: завод не смог держать конкуренции. Начались невыплаты зарплат. Старожилы говорят, на месте нынешних продавцов самогонных аппаратов стояли их родители, торгующие холодильниками, взятыми на заводе в счёт зарплаты. Сейчас на территории некогда легендарного завода разместились арендаторы. Половина цехов пустует, здания не имеют должного ухода.
Пожилая жительница городка, одна из немногих прохожих в это утреннее время буднего дня, рассказывает о местных достопримечательностях. Недавно установили подкову — небольшой памятник, ведь она значится на гербе города. Много в Юрюзани памятников войны, но установлены они давненько, в советское время. «Ну что ещё вам рассказать? — Размышляет старушка. — Пуля, которая Немцова убила, нашим заводом в своё время выпущена была. А вообще, больше вы в музее узнаете, что во дворце культуры на втором этаже. Он как бы есть, но его вроде как бы и нет. То есть, чтоб туда попасть, надо постараться, час – два в неделю работает. Общественный, понимаете. Денег нет на жизнь, не то что музей содержать».
Фойе дворца информирует: здесь находится отделение почты. На первом этаже афиши фильмов «Иван Царевич и Серый Волк» и «Люди в чёрном». Администратор, увидев, как вытянулось у меня лицо, поспешила сказать: «Что вы, не идут у нас эти картины. Это просто афиши красивые, с тех пор сто лет тут и висят». «А какие тогда идут?» — спрашиваю. «А никакие. Нету у нас кинотеатра. Ни одного. Был, лет двадцать назад, и не стало».
На двери музея — напечатанная на принтере бумага: если вам нужны услуги, обращаться по такому-то телефону. Звонить можно пару раз в неделю. С 17 до 18 часов. Улыбчивая Мария, что работает в соседнем кабинете — почте, говорит, мол, смотритель музея работает вообще-то в отделе культуры администрации. Сюда приходит, да. Но опять же, понимаете, денег нет, музей на добровольных началах...
В соседней комнате оживлённо. Здесь, за такой же дверью, скрыта библиотека. Гурьба детей рассматривает картинки в выданных книжках читального зала. Детский сад привели на экскурсию. Школьник, что брёл по коридору в спортивную секцию все того же дворца, но на третьем этаже, размышляет вслух: «Зачем детям, которые не умеют читать, дали книжки?»
Город без единого кинотеатра, театра или выставочного зала, какого-то иного учреждения культуры, изобилует рынками. «Да, рынки — наша гордость, — рассказывают в местной администрации, куда мы направились, не попав в музей. — Совсем недавно павильоны открылись. Вы не смотрите, что сейчас народу нет совсем в городе. В выходные тут не протолкнуться. К нам из всех окрестных городков едут. Из Трёхгорного особенно: это «запретка», там свои цены на продукты стабильно выше. Наш город все соседние называют Юрюзань-сити. Именно потому, что у нас бойкая торговля».
Как не сходить на рынок, который так нахваливают все и вся. Вместо ожидаемых царских лавок базаром оказались несколько павильонов, где вперемешку торгуют и платьями, и сухофруктами, и колбасой. Народу здесь, как ни крути, опять же мало. «Да вы в выходной приезжайте, — откусывая помидор ценой 250 рублей за килограмм, рассказывает розовощёкая продавец, определить возраст которой — дело нелёгкое. — Ни припарковаться, ни развернуться. Через дорогу прям вереницы людей идут. А вот салка у меня купить не хотите ли? Сало знатное, в аджике. Четыреста десять рублей за кило — это и не цена для такого сала».
Цена на фрукты немаленькая, а местные говорят, к ним на рынок едут из соседних городов.
Удивительное дело: о том, что Юрюзань значится в числе беднейших городов страны, здесь, кажется, знают все. И имеют тому вполне внятное объяснение. Да, в городе практически нет мест, где можно было бы официально работать, платить налоги, учитываемые рейтингом, и получать вменяемые деньги. Есть несколько школ, библиотек, даже пара филиалов вузов — но для 12 тысяч населения рабочих мест не хватает катастрофически. Потому и работают юрюзанцы вне родного города — на трассе ли, в соседних ли Трёхгорном или Катаве. Очевидно, налоги идут в бюджет других муниципалитетов, если они вообще платятся, что сомнительно, касаемо трассы М5. Потому и на фоне других городов страны этот выглядит очень бедно. Местные говорят, квартиры тут недешевы, однокомнатная стоит примерно 1 миллион. Но опять же роль играют соседние города: они скупают недвижимость в Юрюзани, что чуть дешевле их, стабильно поднимая спрос на жильё.
«А что ж вы хотели, наша судьба такая же, как тысяч городов-заводов по стране, — прощаемся мы с продавцом в забегаловке на трассе М5, — рухнуло предприятие, и всё, абсолютно всё вокруг рухнуло, все сразу стали нищими и безработными. Кого винить? Кто советскую власть отменил? Я вот тут хоть работу нашла, обедами водил кормлю. А дочка моя, не смотри, что институт закончила, маникюр делает на дому. Помыкалась по предприятиям, все вокруг частные, никому не надо без опыта, своих лишних работников, говорят, до Москвы не переставишь. Скоро лето, там помидоры вырастут и ягоды. Будет салаты делать и на трассе продавать. А как иначе выживать? Благо считать теперь умеет, пять лет в институте этому училась».
источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий